Сбылась давняя мечта и вот, не выспавшиеся, ранним утром, когда на дворе еще совсем темно, пятеро мужчин встретились на одной из придорожных заправочных станций, чтобы, переложив свой собранный скарб в автомобили отправиться на братскую землю, в Белоруссию, на загонную охоту. Жаль, что не смогли поехать все те, кого позвали и кто хотел поехать на эту охоту. Кто-то был слишком далеко, кто-то не смог из-за работы и сразу отказался, и даже в последний момент форс-мажор заставил отказаться от путешествия нашего товарища, на которого уже были готовы документы. Проезжая придорожные деревеньки белорусских хуторов, мы отмеряли километры от одного городка к другому – Леперь, Бягомель, Докшицы. Названия деревень еще на подъезде к Смоленской области говорили о близости границы, но только проехав её и оказавшись у братьев, мы читали эти названия ШЧакая и ВУйкая, представляя себя местными жителями. Но мы россияне, и даже праздник дня милиции, уже не совпадает по календарю с нашим, как оказалось, когда Вова, будучи из бывших, решил от чистого сердца поздравить коллег.
Утро субботы – день охоты, мы двигаемся на арендованной ГАЗельке российского автопрома, задняя дверца брякает, не давая погрузиться в глубокий сон, на улице ещё темно, но вот скоро-скоро начнёт светать. Пожалуй, надо немного вздремнуть, пока за окном и так ничего не видно, набраться еще малость сил после вчерашней утомительной дороги.
Загонщики выстроились возле машины, привычно протягивая по очереди свои охотничьи билеты, лайки с gps-приемниками, виляя хвостами, радостно вглядываются в глаза хозяев и не отходят далеко от УАЗика, чувствуется азарт и огонь в их глазах. Мой друг с улыбкой встречает меня стоя в толпе загонщиков.
- Я очень рад тебя видеть!
- Я тебя тоже, журнал свой привёз, Сталица? – ухмыляясь, спросил Паша. Так он меня называет в последнее время «Сталица», с типичной белорусской протяжной буквой «А», мне становится по-дружески приятно.
В первом загоне удача и меткий выстрел Макса подарили нам молодого лосика, возможно другого шанса не будет, наверное, думал он. Стрельба была и на других номерах, но мужчины мазали по прытким косулям. И на мой номер выходила косуля, но стрелять было очень неудобно. Собака гнала зверя молча и одиночка козел, уже безрогий вышел из хмызы неслышно, только повернувшись я заметил его идущего неспешно. Одновременно со вскидкой, из кустов появилась и лайка, и козлик пустился галопом через номера. Яркая оранжевая шапка соседнего номера мерцала на дальнем фоне, страшно, однако стрелять, и я пропустил его дальше. А дальше дорога и совсем не до стрельбы.
- Лося больше не стреляем, ну только если хороший рогач не выйдет, хватит с нас уже лосей! - говорю я мужикам. - Стреляем коз и кабанов.
После недолгого рассаживания по машинам мы едем к следующему загону. Старенький УАЗик с кузовком, я еду в этом самом кузове с егерями и уже добытым трофеем, уступив друзьям место в кабине. Одновременно держась за спину Паши, прячась от встречного ветра и мелкого, моросящего дождя, который без устали сыпал прямо в лицо, я вглядываюсь по сторонам и рассматриваю холмистые пейзажи. То и дело подпрыгиваем на кочках, проезжая лужи, заваливаемся то на один, то на другой бок. Держимся за всевозможные выступы. Умиротворенно красиво!
- Сейчас будет шикарный загон, - пытался докричаться, из-за встречного ветра, Паша. - Мы там три недели никого не гоняли, берегли для Вас. Тут может быть всё, всё что угодно, смотри в оба, здесь и олени выбегают, но лицензий на них нет, и волки тут неподалёку живут, поэтому Столица, смотри в оба, слышишь!
Место остановки перед спешиванием каждого из номеров, обозначался постукиванием по крыше машины. Спрыгнули рядом с лужей, мокрая расквашенная жижа разлетелась в разные стороны. На миг я почувствовал себя ребенком прыгающего в луже, но прежние детские эмоции я не ощутил, да я и не помню уже, какие они были. Мысли о шикарном загоне застлали всё вокруг.
- Хорошо, что одежда не промокает, - подумал я и пошёл вперед, поднимаясь на пригорок вместе с Пашей. Встав на высоком холме, и обозначив свой номер поднятием руки соседнему номеру, где стоял Гарри, передо мной открылась невероятная красота. Внизу на несколько километров простиралась равнина с островами кустарника, стоящими клочьями порознь друг от друга. Слева, подступая к самому подножью холма, уходило стороной болото, окутанное камышом и торчащими из него деревцами, огромное небо казалось, висело в нескольких метрах над яркими шапками стрелков.
- Красивое место, Паша, хочется пройтись с собакой вдоль болотца, или раскидать чучела уток в оконцах воды, притаиться вон там в камышах. Да? – уже шепотом говорил я ему.
- Дааааа, прочесать бы вон ту хмызу сейчас!
Начался загон, и две косули, которые еще до начала загона вывалили на открытое место, стремительно побежали в кустарники. Направив свой взор в их сторону на пару секунд и вновь переведя его в направление откуда ожидали зверя, почти в полкилометра мы увидели уже бегущих прямо на нас, на открытом пространстве трёх лосей. Как же быстро они бегут, всего пара секунд и они на середине открытого пространства. Первым, высоко задрав нос, вдыхая потоки встречного ветра, бежал самец с хорошими рогами, которые можно было заметить и без оптики. Вскинув карабин и увидев в оптику рога, я принял решение стрелять по зверю, но… надо было еще немного дождаться, пока он подбежит поближе. Метров за двести бык резко поворачивает на девяносто градусов и с такой же прытью мчится вправо, а там стоит только крайний номер с гладким ружьём. Я сделал первый выстрел, потом ещё один и ещё один, и ещё, пока лось совсем не скрылся за кустарником. Я видел отчетливо свои последние три промаха, пули ложились то сзади, то сверху, но я не видел промаха первого. Лось после первого выстрела казалось вздрогнул, но это казалось только мне.
- Стоим дальше, Сталица, похоже мимо, - сказал Паша, и мы продолжили ждать зверя.
Но минут через десять лайки, которые гнали сохатого, громко лаяли на месте метрах в двухсот сразу за линией загона, прямо за нашей спиной. В рации прорапортовали, что собаки, по данным навигаторов стоят на месте, похоже работают по зверю. И мы приняли решение идти добирать зверя, если он ещё не лёг к тому времени.
Расквашенная земля на дороге никак не хотела выдавать нам след раненого зверя, ни капельки крови, ни отпечатка копыт. Большие, глубокие лужи раскинулись поперёк дороги, они упирались в самый край насыпи, где уже густо проросла посевная трава, видимо, выпавшая из трактора ещё весной. Мы двинулись на лай собак и подходя ближе, когда уже лай cобак казался почти рядом, лось собрал силы и ушёл за пределы нашего охотничьего хозяйства. Мы знали номера соседнего хозяйства и тут же получили добро от директора на добор нашего зверя.
Я не буду описывать все мытарства за нашим зверем, скажу лишь, что на минуты, когда я шёл по пятам, мне казалось, что не подранок он вовсе. В минуты, когда я хотел бросить преследование, внутренний голос говорил: «Пока не кончится день, ты обязан идти за ним. И даже когда кончится, есть следующий день.»
Два егеря шли впереди по квашне озимого поля, лихо оторвавшись от меня метров на тридцать, я шёл еле, поспевая за ними. Дождь все сыпал и сыпал, без намека на остановку, слабый ветер не в силах был разогнать или разорвать облака, чтобы хотя бы на миг отдохнуть от него. До леска, откуда доносился лай оставалось порядка километра такого зыбкого и холмистого пути.
- Опять это расквашенное поле, и весной на гуся, и осенью на лося, как оно достало, - думал я в те минуты.
Я поравнялся с мужиками, и мы вошли в лес, шли тихо, пытаясь не касаться веток, травинок. Жирные капли моросящего дождя повисли на кончиках ветвей, касаясь их, они будто были рады встрече со мной и юрко перебирались ко мне на руку, плечи, шапку. Тихий лес замер, как замер и лось, который остался лежать на выходе из леска на краю вспаханного поля. Рабочие лайки, принялись делать своё дело, которому их обучили хозяева. Надо сказать, что без них, без этих вязких «западников» все было бы гораздо сложнее. Хотя в машине у меня сидел мой баварский гончак и сомнений что сегодня ночью или на следующий день Франц выследит его, не было.
УАЗик и Нива вечные соперники стояли на обочине с открытыми дверями. Большая группа людей стояла возле них и громко разговаривала, смеялась, в тот момент когда я пробираясь к ним вышел через репейник. Мужики уже делились впечатлениями.
- Ну и кто тут кричал, что лосей больше не берём? - подтрунивая, спросил меня Максим? -Косуль, кабанов, сам вон какого взял!
Улыбаясь, я оправдывался и это ещё больше заводило друзей. Я махнул рукой, произнеся: «С полем меня!» и разом выпил поднесённую чарочку хлебной.
